Социальному педагогу приходится работать с семьей,
где есть умственно отсталый ребенок. Олигофренопедагогика
хотя и представляет узкий круг педагогической практики,
но социальный педагог должен знать ее основы для
оказания практической помощи в этой области. В
России олигофренопедагогика получила развитие в
конце XIX — начале XX в. Следует помнить, что в
православной России умственно отсталых детей не
уничтожали, как в Древнем Риме, их считали «детьми
Бога», «божьими детьми», их окружали, ореолом святости,
в них усматривали божественных прорицателей. Еще
в XI в. на Руси слабоумные призревались в Киево-Печерской
лавре. В «Стоглавом судебнике» (1551) определялось,
что тех «кои одержимы бесом и лишены разума» следует
помещать в монастыри. При Петре I законом «О дураках»
уточнялось, что прежде еле дует их внимательно
освидетельствовать.
Я.А.Коменский в «Великой дидактике» писал, что «кто
усомнится в том, что воспитание необходимо людям тупым,
что бы освободиться от тупости природной». И далее:
«Из человеческого воспитания и образования нельзя исключать
никого, кроме нечеловека».
В истории отечественной социальной педагогики следует
обратиться к опыту «Школы-санатория», созданной В.П.Кащенко
в 1908 г. в Москве на улице Погодинской в доме 8. Это
было лечебное и воспитательное учреждение для нервных,
неуспевающих, трудных, ленивых, истерических, вялых
детей от 4 до 16 лет.
В школу не принимались только идиоты, дети, глубоко
отстающие в развитии, и эпилептики. В школе было 22
воспитанника, которые делились на три «семьи», во главе
каждой семьи был воспитатель, который и жил в «семье».
Каждая «семья» отдельно питалась, лечилась, играла.
Для занятий «семья» делилась на небольшие группы.
Ставилась задача — совместить лечение с обучением и
воспитанием, дать детям знании, развить их познавательные
интересы, возможности, способности, творчество и самостоятельность
эти? детей.
Изучали историю, язык, арифметику, географию, естествознание.
Первостепенным был ручной труд, который рассматривался
как метод усвоения и закрепления знаний и как средство
коррекции личности. Дети сами взвешивали предметы,
измеряли, зарисовывали, составляли коллекции, делали
модели.
Обращалось внимание на отношения воспитателя и ребенка,
на индивидуальную работу с детьми. Расписание, строгий
распорядок ребята принимали сами, и сами были против
его нарушений, иное требовало бы новых нервных затрат
в приспособлении к новым условиям.
Доверие к ребенку и требовательность проявлялись в
привлечении ребят к ответственным, серьезным работам,
к выполнению ответственных поручений. Поручалось отвечать
за библиотеку, содержать в порядке инструменты в мастерской,
порядок в мастерской, отвечать за музей.
Проступки детей рассматривались как ошибки, промах,
как следствие временной болезни, и допущенные ошибки
не подчеркивались, а воспитанника временно укладывали
в постель, чтобы он отдохнул и успокоилась его нервная
система. Ребенок после этого стремился вести себя нормально.
Лечебные мероприятия (массаж, гимнастика, игры, прогулки,
вода) разумно чередовались с обучением и различными
вое-питательными мероприятиями.
.