Напомню важный тезис одного из первых документов советской власти о народном образовании — «Основных принципов единой трудовой школы», который в свое время называли Октябрьским манифестом советской педагогики: «Хорошее техническое развитие руки ведет автоматически к развитию некоторых важнейших центров головного мозга». Мысль, которая сегодня все слабее реализуется в практике школ, особенно городских. А зря. Взаимосвязь «рука — мозг» состоит в том, что благодаря каждому новому освоенному умению развиваются мозг ребенка, его ум!

Исчерпывающий ответ на вопрос, как это происходит, дал Л. С. Выготский. Он ввел понятие «зона ближайшего развития». Такой «зоной» является отрезок пути развития, который предстоит пройти ребенку, чтобы то, что раньше он делал с помощью других людей, теперь он мог делать самостоятельно. Очередной новой для него высоты ребенок достигает в результате многократных, последовательно усложняющихся действий, ведущих к прочному овладению новым умением.

Чтобы ребенок прошел этот новый для него отрезок пути личностного развития, надо выдвинуть перед ним задачу овладеть новым видом деятельности или усовершенствовать уже имеющиеся навыки. Возникает противоречие между новыми задачами и прежним, недостаточным для выполнения этих задач опытом. Это противоречие устраняется в результате труда, упражнения, тренировок. В итоге количество переходит в качество: то, что раньше ребенок не умел делать, сегодня он умеет. Это значит, что у него появились те внутренние силы, которые нужны для более сложного труда. Его мозг развился, потому что стал органом управления еще одним видом деятельности.

Вот почему каждое новое умение — это не просто сноровка, богатство физических навыков: это еще и новый шаг в умственном развитии. Занимаясь ручным трудом, ребенок приводит в действие те стороны мыслительной активности, которые ранее были не задействованы. Мозг берет на себя функции управления новым для ребенка видом деятельности и, управляя ею, развивается. И так при каждом новом для него виде работы или при внесении усовершенствований в уже ставшее привычным дело. Чем больше и разнообразнее сфера дел, в которых участвует ребенок, тем более развиты те центры его мозга, которые можно развить только в процессе овладения навыками ручного труда.

Приобретая новое умение, ребенок делает шаг вперед в развитии многих своих способностей. Поставьте перед ним конкретную цель — и в процессе продвижения к ней разовьются все качества и все силы, необходимые для ее осуществления.

Вот и получается, что отработка уже приобретенных навыков труда и приобретение новых — все это нужно не только для того, чтобы у человека были золотые руки, но и для того, чтобы у него была умная голова, а тот, кто не привык работать руками, умен только наполовину: во многих ситуациях обычной практической жизни он не сможет проявить смекалки, сообразительности, окажется просто беспомощным!

Результатом соединения умственного и физического труда П. П. Блонский считал такое ценное качество, как ловкость. «Ловкость — это максимальная производительность работы при минимуме затраты энергии, и ловкие движения — это достигающие цели движения. Если ловкость — целесообразность движений, то ясно, что воспитание ловкости перекрещивается с воспитанием ума: ловкий ребенок обыкновенно умный ребенок, хотя не всегда бывает наоборот».

Из двух задач — развитие силы и развитие ловкости, — говорил П. П. Блонский, — большинство педагогов стремятся выполнить первую, тогда как на самом деле надо стремиться преимущественно к развитию ловкости: человечество оказалось победителем в борьбе за существование благодаря в большей мере ловкости, а не силе.

Итак, любой труд, в том числе ручной, если он ведет к овладению новым умением, необходим школьнику не только для того, чтобы он приобрел нужные в жизни практические навыки, но и для того, чтобы усовершенствовать свой ум.

Не правда ли, это очень актуально сегодня, когда ручного труда в жизни большинства наших школьников становится все меньше и меньше?

П. П. Блонский в 1919 г. развивал мысль о том, что, в отличие от других живых существ, человек имеет дело с орудиями труда, техникой. Человек, овладевший новым, более совершенным орудием труда, по своему развитию уже иной, более развитый человек.

В «Основных принципах единой трудовой школы» был предложен очень большой список умений, освоить которые, по мысли автора этого документа наркома просвещения А.В.Луначарского, дети могли за годы школьного обучения. «...Приближаясь к идеалу, школа должна преподать ученику главные приемы труда в следующих его областях: столярное и плотничное дело; токарное, резьба по дереву, формовка, ковка. Отливка, токарная обработка металла, сплавление и спаивание металлов, закаливание, сверлильные работы, работа по коже, печатание и т.п.» Список умений и правда невероятно велик, но ведь освоить их предполагалось, «приближаясь к идеалу», значит, речь шла о прогнозе на будущее. В 20-х гг. прошлого века никаких условий для реализации этих идей не было. Задачи тогда ставили грандиозные, вдохновляющие, и, надо сказать, по мере сил и возможностей пытались осуществить их — не везде, а только там, где для этого были соответствующие условия, например, в некоторых опытно-показательных школах Наркомпроса.

Подчеркнем: весьма специфичным для новой школы явилось включение в идеал образованного человека разнообразия его трудовых навыков. Владение многочисленными практическими умениями призвано было уничтожить презрение к физическому труду и людям, которые им занимаются, наилучшим образом подготовить детей к практической жизни, к овладению любой специальностью. Важной задачей основоположники советской школы считали подготовку подрастающего поколения к перемене труда, которая неизбежна в условиях научно-технической революции. Но прежде всего акцент был сделан на роли труда в развитии личности, росте физических и умственных возможностей. Сочетание обучения с приобщением к различным формам труда призвано было дать ребенку возможность всестороннего развития мышления, в частности активизировать техническое мышление, о чем в тот период с большой убедительностью говорил П. П. Блонский.

В свое время Н. К. Крупская, большой энтузиаст трудового воспитания, возмущалась, однако, тем, что в Германии детей заставляют заниматься совершенно ненужным делом — распутывать нитки, которые до этого специально запутывают. Не одобряла она и такое занятие, как вышивание на пяльцах. Она не учитывала при этом, что такие виды труда хорошо развивают мелкие мышцы кистей рук (мелкая моторика). Эти мышцы остаются неразвитыми, если ребенка не приучить к видам ручного труда, приводящим их в действие. А это значит, что хорошего музыканта из него, может быть, уже не получится. Что-то недоразвив в детстве, мы непременно в чем-то ограничиваем возможности человека в будущем.

Мы не считаем правомерной получившую широкое распространение критику первых документов советской власти за то, что в них проявляется «увлечение многообразными видами ремесленного труда». Необходимо, на наш взгляд, уточнение: в первых документах советской власти о народном образовании говорится не о примитивных формах ремесленного труда, хотя и они имеют важное значение в развитии системы «рука — мозг», а о труде, связанном с применением техники, о видах труда, ценных для развития моторных центров мозга, развития технического мышления. Перечень видов труда слишком велик, но он не является нереальным при условии технической оснащенности школ, их связи с производством. Доказательством реальности ознакомления детей с самыми различными трудовыми навыками может служить, в частности, то, что уже в то время, по свидетельству С. Т. Шацкого, в крестьянской семье дети осваивали до 70 видов труда, необходимых в сельском хозяйстве.

Многими видами труда владели школьники и в 40-х гг. минувшего века. Журналист В. Песков в статье «Я помню» рассказал о своем детстве, которое пришлось на годы войны. Он перечислил, что умели делать сельские ребята: косить, чинить валенки, чистить дымоход в печи, наладить пилу, наточить косу, подправить крышу, сделать лестницу, грабли, сплести лукошко, замесить глину для штукатурки, нагрузить воз сена, смолоть зерно, остричь овцу, нагрузить колодец, нагнать на кадку новый обруч, управляться с молотилкой, ходить за сохой в огороде... Он пишет, как благодарен детским годам за эту вот науку, за то, что эти годы научили его упорному, повседневному труду, и утверждает: труд и трудности и сейчас для подростков совершенно необходимы. И он, безусловно, прав.

Важно преодолеть антагонизм знания и дела, теоретического и практического разума, разделение людей на теоретиков и практиков, на действующих и мыслящих. Человек по натуре практик, преобразователь. Наиболее интенсивное развитие идет, когда работа ума и чувств сопровождает практическую деятельность ребенка, опредмечивается в его собственных действиях — рисунках, конструкциях, различных поделках. В этих действиях слиты воедино мысль, чувство и практическая деятельность.

При каждой попытке к самостоятельности в овладении навыками надо сразу же ослабить руководство ребенком. Когда взрослые каждый раз тщательно инструктируют, как ему выполнить порученное, он превращается в исполнителя, потому что оказывается освобожденным от необходимости самостоятельного осмысления работы в целом. А часто взрослые вообще спешат все сделать за ребенка, не заботятся о расширении доступных ему видов труда, обрекая его тем самым на бездеятельность и отсутствие стимулов для развития.

Кузнецова Л. В.,

проф. Московского государственного

открытого педуниверситета им. М. А. Шолохова